Гарри Поттер и дары Смерти - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

— Им-менно т-так, мой Лорд, — всхлипнул маленький человечек, сидевший в центре длинного стола. Он умудрился так съёжиться в своём кресле, что со стороны оно могло показаться незанятым. Теперь же он неуклюже поднялся и со всех ног бросился вон из комнаты, только смутно блеснуло что-то серебряное.

— Как я уже говорил, — продолжил Волдеморт, вглядываясь в напряжённые лица своих последователей. — Я многое осознал. В частности то, что прежде чем начинать охоту на Поттера, мне придётся позаимствовать у кого-то из вас волшебную палочку.

На лицах присутствующих застыло одинаковое выражение крайнего изумления и ужаса. Волшебники скорее согласились бы пожертвовать рукой, чем палочкой.

— Неужели никто не вызовется добровольцем? Ну что ж… Люциус, что-то подсказывает мне, что палочка тебе больше не понадобится.

Люциус Малфой покосился на висящую над столом фигуру. В отблесках пламени камина его лицо приобрело нездоровый желтоватый оттенок, а под запавшими глазами залегли глубокие тени. Когда он наконец заговорил, голос у него был хриплым.

— Мой Лорд?

— Палочка, Люциус. Мне нужна твоя волшебная палочка.

— Я…. — Малфой покосился на жену. Та побледнела как смерть, но сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. Длинные светлые волосы её были неубраны, а холодные пальцы под столом судорожно стиснули запястье мужа. Почувствовав прикосновение её ладони, Малфой свободной рукой извлёк свою палочку из складок мантии и передал Волдеморту, который поднёс палочку к лицу, изучая её.

— Из чего она?

— Вяз, мой Лорд, — прошептал Малфой.

— А что внутри?

— Жилы… Жилы из сердца дракона.

— Превосходно, — сказал Волдеморт. Он вытащил собственную палочку и поднял повыше, сравнивая длину обеих. Люциус Малфой непроизвольно протянул было руку, словно ожидал, что Волдеморт отдаст ему собственную палочку взамен прежней. Едва заметное это движение не укрылось, однако, от Волдеморта, чьи глаза угрожающе сверкнули.

— Ты думаешь, что я отдам тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку?

Кто-то из собравшихся мерзко захихикал.

— Я уже подарил тебе свободу, Люциус, неужели тебе этого мало? Хотя мне кажется, что ты и твоя семья в последнее время выглядите не слишком счастливыми… Что именно в моём присутствии здесь настолько раздражает тебя, Люциус?

— Ничего… Ничего, мой Лорд!

— А ведь ты лжёшь, Люциус…

Казалось, шипящий голос продолжает звучать сам по себе даже после того, как Волдеморт умолк. Более того, шипение словно бы стало громче, а несколько магов с трудом сдержали дрожь отвращения, когда что-то тяжёлое медленно проползло под столом у их ног.

Огромная змея подняла голову и начала медленно подниматься вдоль спинки кресла Волдеморта. Она ползла и ползла, свиваясь в бесконечные кольца, пока, наконец, не положила голову на плечо хозяину. Её тело было толще, чем нога взрослого человека, а холодные глаза с вертикальными зрачками смотрели вперёд не мигая. Волдеморт рассеянно погладил змею длинными тонкими пальцами, всё ещё не сводя глаз с Люциуса Малфоя.

— Так почему же Малфои несчастны в окружении себе подобных? Разве не они клялись, что единственным их желанием стало моё возвращение к жизни, к могуществу и власти?

— Так и есть, мой Лорд, — отозвался Люциус Малфой, дрожащей рукой стирая капельки пота с верхней губы. — Это и было… и есть единственное наше желание.

Нарцисса, занимавшая кресло слева от мужа, деревянно кивнула. Женщина старалась не смотреть на Волдеморта и его ручную змею. Сидящий по правую руку от отца Драко Малфой, до сих пор зачарованно наблюдавший за подвешенным в воздухе телом, покосился на Волдеморта и тут же испуганно отвёл глаза, не желая встречаться с ним взглядом.

— Мой Лорд, — начала темноволосая женщина, сидевшая в кресле у середины стола. Голос её прерывался от волнения. — Принимать вас здесь, в нашем фамильном замке, огромная честь для нас. Нет и не может быть чести выше, чести — и удовольствия.

Она сидела рядом с сестрой, и трудно было бы представить себе двух сестёр, настолько непохожих друг на друга. Темноволосая и темноглазая, она так же отличалась от Нарциссы повадками и манерой держаться, как день отличается от ночи — или, вернее, ночь ото дня. Нарцисса сидела, напряжённо выпрямившись, безучастная ко всему, в то время как Беллатрикс подалась вперёд, будто мечтала прикоснуться к руке Волдеморта.

— Нет удовольствия выше, — повторил тот, слегка склонив голову к плечу и пристально глядя на Беллатрикс. — Услышать такое от тебя, Беллатрикс, дорогого стоит.

Беллатрикс залилась румянцем, в глазах её стояли слёзы восторга.

— Мой Лорд, вам хорошо известно, что я говорю истинную правду.

— Нет удовольствия выше — неужели даже в сравнении с тем счастливым событием, которое, как я слышал, постигло ваше семейство не далее чем на прошлой неделе?

Она вытаращила глаза и приоткрыла рот от изумления.

— Я не понимаю, о чём вы, мой Лорд.

— Речь о твоей кузине Беллатрикс. И о вашей, разумеется, тоже — Люциус, Нарцисса? Она же на днях вышла замуж за оборотня, Ремуса Люпина. Вы, должно быть, безмерно гордитесь ею.

Собравшиеся издевательски захохотали. Многие наклонялись друг к другу, ехидно подмигивая, а кто-то даже в полном восторге заколотил по столу кулаком. Огромная змея, потревоженная всеобщим весельем, раскрыла пасть и злобно зашипела, но Упивающиеся Смертью не обратили на её внимания, радуясь унижению семейства Малфоев. Лицо Беллатрикс, только что светившееся от счастья, покрылось красными пятнами.